בס''ד
|
к оглавлению раздела |
|
|
|
|
Нелли Гутина |
|
|
К числу экспонатов Еврейского музея в Берлине относятся джинсы Levis под стеклянным колпаком. Молодые немцы, студенты и школьники, исправно посещающие этот музей в рамках учебной программы, задерживаются перед этим экспонатом и комментируют примерно так: "Смотри-смотри, первые джинсы! Они придумали джинсы!" Возможно, они думают, что если бы не Холокост, джинсы были бы придуманы в Германии. Но они ошибаются. Не потому что немецкий еврей Леви уехал в Америку еще до Холокоста, а оттого что всемирная униформа нашего времени - это продукт интеракции европейских иммигрантов с американским образом жизни. На немецкой земле имела место другая интеракция, которую немецкие и еврейские интеллектуалы называли "культурным симбиозом". Он сопровождался взрывом креативности немецких евреев, и его продуктами были отнюдь не джинсы. Немецкая земля рождала еврейских гениев в большом количестве, и этому, в сущности, посвящен Еврейский музей Берлина, который не надо путать с Музеем Холокоста. На самом пике этого творческого подъема, когда немецкие евреи обогатили немецкую и мировую культуру такими именами, как Фейхтвангер, Цвейг, Эйнштейн, Бубер, произошел Холокост. Случайное совпадение во времени? Или причинно-следственная связь? Можно часами бродить по Еврейскому музею Берлина. Не знаешь, чему больше удивляться - степени гениальности немецких евреев, или степени их (язык не поворачивается сказать…) глупости. Эти лучшие умы человечества сидели в самом эпицентре землетрясения и воспринимали происходящее как маленькие и не слишком разрушительные толчки. Мартин Бубер назвал нацизм преходящим феноменом перед самым началом войны. Лион Фейхтвангер уверял американских корреспондентов, что Гитлер – это уже прошедшее время. А Альберт Эйнштейн заявил, что нацизм – это всего лишь моментная реакция на сиюминутные экономические трудности. Приход Гитлера к власти не нарушил планов этих великих деятелей культуры. Арнольд Цвейг с женой отдыхали на курорте. Лион Фейхтвангер заканчивал строительство трехэтажной виллы. Американский издатель с трудом убедил его повременить с возвращением в Германию, и тем спас его. Профессор Виктор Клемперер, автор ставших впоследствии знаменитыми мемуаров, уже после того, как его выгнали из университета, инвестировал свои сбережения в приобретение виллы. Как и все остальные, он считал себя истинным немцем. Я немец, - писал он в своем дневнике, это те, другие, – он имел в виду нацистов – не немцы. Те из них, кто более или менее соблюдали еврейские религиозные традиции, называли себя немцами Моисеевой веры. Я встречала в Берлине переживших Холокост старушек, которые так себя называют и по сей день. Еврейский музей учит тому, что европейские евреи, особенно немецкие, – это хорошо для Kultur, поэтому было неправильно убивать их в таком количестве. Но он не объясняет нам, почему они не чувствовали смертельной опасности, почему не приняли меры и не послали сигналов раннего предупреждения остальным евреям Европы. Непонятно, почему эти интеллектуалы настолько утратили чувство реальности, что некоторые писали своим родственникам в Палестину, мол, ничего страшного не происходит и что "99% из всего того, что пишет иностранная пресса, это пропаганда и ложь". Израильский писатель Амос Элон в своей исторической книге-бестселлере Pity Of Its All объясняет все это "преувеличенной верой в культуру, которая блокировала ощущение опасности, что привело к весьма селективному восприятию реальности". Мы вполне можем себе представить, что не очень образованные евреи, жившие в местечках Восточной Европы, не слишком ориентировались в событиях и не слишком отдавали себе отчет в происходящем. Но как ученые, писатели, журналисты - сливки интеллектуальной элиты своего времени - оказались неспособны трезво проанализировать ситуацию?! Амос Элон упоминает в своей книге об одном известном редакторе, который, работая в центральной газете, просматривал профессиональным глазом речь Гитлера, и ему не приходило в голову, что все это может иметь к нему непосредственное отношение и отразиться на его судьбе. Даже когда пролилась первая кровь, они были убеждены, что смертельная опасность угрожает только восточноевропейским евреям, которых они считали причиной плохого отношения к евреям вообще. Примерно как израильские и еврейские интеллектуалы нашего времени считают причиной плохого имиджа Израиля евреев, живущих в Иудее и Самарии. Возможно, урок Холокоста состоит также в том, что народ не должен слишком полагаться на мнения, оценки и суждения своей интеллектуальной элиты, и это относится не только к евреям. Те журналисты, писатели и деятели культуры, которые в большинстве западных стран превратились в интеллектуальную номенклатуру, слишком самонадеянны и высокомерны, чтобы можно было доверять их анализу, не говоря уже о моральных оценках. Лично для меня Еврейский музей Берлина – это коллекция наглядных пособий к уроку о Холокосте. И один из главных уроков – убыточность вкладов в то, что называется громким словом "западная цивилизация". Уж коль вклады, которые давали такой хороший нобелевский процент, - и те сгорели в печах Освенцима, то стоит держаться подальше от акций с пометкой Kultur. Так что бросьте, ребята, переживать по поводу дефицита нобелевских лауреатов на душу израильского населения. Нобелевские гены – ущербные гены, они поражают инстинкт самосохранения. Сходите в Еврейский музей Берлина и убедитесь: передозировка культурой убивает. |
|
|
Опубликовано здесь 11.04.2010.
Miriam |
|
|
|